Цикл марины цветаевой. Биография Марины Ивановны Цветаевой. Интересные факты из жизни Цикл м цветаевой
Они встретились в 1914 году. Марине Цветаевой было в то время всего 22 года. У нее муж и маленькая дочь – Ариадна. София Парнок оказалась почти на 9 лет старше. Вспыхнула любовь. В жизни случаются разные неожиданности. Оставим за рамками чувства двух поэтесс. Об этом написано достаточно много. Обратимся к поэзии. Важно, что в результате этой встречи появился замечательный цикл из 17 стихотворений под названием «Подруга». Именно так обозначила свое отношение к Софии молодая Марина Цветаева. Стихи буквально излучались из души Цветаевой с октября 1914 года по май 1915, целых 7 месяцев. И что бы ни говорили – читать их одно удовольствие.
ПОДРУГА
Вы счастливы? - Не скажете! Едва ли!
И лучше - пусть!
Вы слишком многих, мнится, целовали,
Отсюда грусть.
Всех героинь шекспировских трагедий
Я вижу в Вас.
Вас, юная трагическая леди,
Никто не спас!
Вы так устали повторять любовный
Речитатив!
Чугунный обод на руке бескровной -
Красноречив!
Я Вас люблю. - Как грозовая туча
Над Вами - грех -
За то, что Вы язвительны и жгучи
И лучше всех,
За то, что мы, что наши жизни - разны
Во тьме дорог,
За Ваши вдохновенные соблазны
И темный рок,
За то, что Вам, мой демон крутолобый,
Скажу прости,
За то, что Вас - хоть разорвись над гробом! -
Уж не спасти!
За эту дрожь, за то - что - неужели
Мне снится сон? -
За эту ироническую прелесть,
Что Вы - не он.
16 октября 1914
Под лаской плюшевого пледа
Вчерашний вызываю сон.
Что это было? - Чья победа? -
Кто побежден?
Все передумываю снова,
Всем перемучиваюсь вновь.
В том, для чего не знаю слова,
Была ль любовь?
Кто был охотник? - Кто - добыча?
Все дьявольски-наоборот!
Что понял, длительно мурлыча,
Сибирский кот?
В том поединке своеволий
Кто, в чьей руке был только мяч?
Чье сердце - Ваше ли, мое ли
Летело вскачь?
И все-таки - что ж это было?
Чего так хочется и жаль?
Так и не знаю: победила ль?
Побеждена ль?
23 октября 1914
Сегодня таяло, сегодня
Я простояла у окна.
Взгляд отрезвленней, грудь свободней,
Опять умиротворена.
Не знаю, почему. Должно быть,
Устала попросту душа,
И как-то не хотелось трогать
Мятежного карандаша.
Так простояла я - в тумане -
Далекая добру и злу,
Тихонько пальцем барабаня
По чуть звенящему стеклу.
Душой не лучше и не хуже,
Чем первый встречный - этот вот, -
Чем перламутровые лужи,
Где расплескался небосвод,
Чем пролетающая птица
И попросту бегущий пес,
И даже нищая певица
Меня не довела до слез.
Забвенья милое искусство
Душой усвоено уже.
Какое-то большое чувство
Сегодня таяло в душе.
24 октября 1914
Вам одеваться было лень,
И было лень вставать из кресел.
- А каждый Ваш грядущий день
Моим весельем был бы весел.
Особенно смущало Вас
Идти так поздно в ночь и холод.
- А каждый Ваш грядущий час
Моим весельем был бы молод.
Вы это сделали без зла,
Невинно и непоправимо.
- Я Вашей юностью была,
Которая проходит мимо.
25 октября 1914
Сегодня, часу в восьмом,
Стремглав по Большой Лубянке,
Как пуля, как снежный ком,
Куда-то промчались санки.
Уже прозвеневший смех…
Я так и застыла взглядом:
Волос рыжеватый мех,
И кто-то высокий - рядом!
Вы были уже с другой,
С ней путь открывали санный,
С желанной и дорогой, -
Сильнее, чем я - желанной.
- Oh, je n’en puis plus, j’etouffe! -
Вы крикнули во весь голос,
Размашисто запахнув
На ней меховую полость.
Мир - весел и вечер лих!
Из муфты летят покупки…
Так мчались Вы в снежный вихрь,
Взор к взору и шубка к шубке.
И был жесточайший бунт,
И снег осыпался бело.
Я около двух секунд -
Не более - вслед глядела.
И гладила длинный ворс
На шубке своей - без гнева.
Ваш маленький Кай замерз,
О, Снежная Королева.
26 октября 1914
Ночью над кофейной гущей
Плачет, глядя на Восток.
Рот невинен и распущен,
Как чудовищный цветок.
Скоро месяц - юн и тонок -
Сменит алую зарю.
Сколько я тебе гребенок
И колечек подарю!
Юный месяц между веток
Никого не устерег.
Сколько подарю браслеток,
И цепочек, и серег!
Как из-под тяжелой гривы
Блещут яркие зрачки!
Спутники твои ревнивы? -
Кони кровные легки!
6 декабря 1914
Как весело сиял снежинками
Ваш - серый, мой - соболий мех,
Как по рождественскому рынку мы
Искали ленты ярче всех.
Как розовыми и несладкими
Я вафлями объелась - шесть!
Как всеми рыжими лошадками
Я умилялась в Вашу честь.
Как рыжие поддевки - парусом,
Божась, сбывали нам тряпье,
Как на чудных московских барышень
Дивилось глупое бабье.
Как в час, когда народ расходится,
Мы нехотя вошли в собор,
Как на старинной Богородице
Вы приостановили взор.
Как этот лик с очами хмурыми
Был благостен и изможден
В киоте с круглыми амурами
Елисаветинских времен.
Как руку Вы мою оставили,
Сказав: «О, я ее хочу!»
С какою бережностью вставили
В подсвечник - желтую свечу…
- О, светская, с кольцом опаловым
Рука! - О, вся моя напасть! -
Как я икону обещала Вам
Сегодня ночью же украсть!
Как в монастырскую гостиницу
- Гул колокольный и закат -
Блаженные, как имянинницы,
Мы грянули, как полк солдат.
Как я Вам - хорошеть до старости -
Клялась - и просыпала соль,
Как трижды мне - Вы были в ярости! -
Червонный выходил король.
Как голову мою сжимали Вы,
Лаская каждый завиток,
Как Вашей брошечки эмалевой
Мне губы холодил цветок.
Как я по Вашим узким пальчикам
Водила сонною щекой,
Как Вы меня дразнили мальчиком,
Как я Вам нравилась такой…
Декабрь 1914
Свободно шея поднята,
Как молодой побег.
Кто скажет имя, кто - лета,
Кто - край ее, кто - век?
Извилина неярких губ
Капризна и слаба,
Но ослепителен уступ
Бетховенского лба.
До умилительности чист
Истаявший овал.
Рука, к которой шел бы хлыст,
И - в серебре - опал.
Рука, достойная смычка,
Ушедшая в шелка,
Неповторимая рука,
Прекрасная рука.
10 января 1915
Ты проходишь своей дорогою,
И руки твоей я не трогаю.
Но тоска во мне - слишком вечная,
Чтоб была ты мне - первой встречною.
Сердце сразу сказало: «Милая!»
Все тебе - наугад - простила я,
Ничего не знав, - даже имени! -
О, люби меня, о, люби меня!
Вижу я по губам - извилиной,
По надменности их усиленной,
По тяжелым надбровным выступам:
Это сердце берется - приступом!
Платье - шелковым черным панцирем,
Голос с чуть хрипотцой цыганскою,
Все в тебе мне до боли нравится, -
Даже то, что ты не красавица!
Красота, не увянешь за́ лето!
Не цветок - стебелек из стали ты,
Злее злого, острее острого
Увезенный - с какого острова?
Опахалом чудишь, иль тросточкой, -
В каждой жилке и в каждой косточке,
В форме каждого злого пальчика, -
Нежность женщины, дерзость мальчика.
Все усмешки стихом парируя,
Открываю тебе и миру я
Все, что нам в тебе уготовано,
Незнакомка с челом Бетховена!
14 января 1915
Могу ли не вспомнить я
Тот запах White-Rose и чая,
И севрские фигурки
Над пышащим камельком…
Мы были: я - в пышном платье
Из чуть золотого фая,
Вы - в вязаной черной куртке
С крылатым воротником.
Я помню, с каким вошли Вы
Лицом - без малейшей краски,
Как встали, кусая пальчик,
Чуть голову наклоня.
И лоб Ваш властолюбивый,
Под тяжестью рыжей каски,
Не женщина и не мальчик, -
Но что-то сильней меня!
Движением беспричинным
Я встала, нас окружили.
И кто-то в шутливом тоне:
«Знакомьтесь же, господа».
И руку движеньем длинным
Вы в руку мою вложили,
И нежно в моей ладони
Помедлил осколок льда.
С каким-то, глядевшим косо,
Уже предвкушая стычку, -
Я полулежала в кресле,
Вертя на руке кольцо.
Вы вынули папиросу,
И я поднесла Вам спичку,
Не зная, что делать, если
Вы взглянете мне в лицо.
Я помню - над синей вазой -
Как звякнули наши рюмки.
«О, будьте моим Орестом!»,
И я Вам дала цветок.
С зарницею сероглазой
Из замшевой черной сумки
Вы вынули длинным жестом
И выронили - платок.
28 января 1915
Все глаза под солнцем - жгучи,
День не равен дню.
Говорю тебе на случай,
Если изменю:
Чьи б ни целовала губы
Я в любовный час,
Черной полночью кому бы
Страшно ни клялась, -
Жить, как мать велит ребенку,
Как цветочек цвесть,
Никогда ни в чью сторонку
Глазом не повесть…
Видишь крестик кипарисный?
- Он тебе знаком -
Все проснется - только свистни
Под моим окном.
22 февраля 1915
Сини подмосковные холмы,
В воздухе чуть теплом - пыль и деготь.
Сплю весь день, весь день смеюсь, - должно быть,
Выздоравливаю от зимы.
Я иду домой возможно тише:
Ненаписанных стихов - не жаль!
Стук колес и жареный миндаль
Мне дороже всех четверостиший.
Голова до прелести пуста,
Оттого что сердце - слишком полно!
Дни мои, как маленькие волны,
На которые гляжу с моста.
Чьи-то взгляды слишком уж нежны
В нежном воздухе едва нагретом…
Я уже заболеваю летом,
Еле выздоровев от зимы,
13 марта 1915
Повторю в канун разлуки,
Под конец любви,
Что любила эти руки
Властные твои
И глаза - кого-кого-то
Взглядом не дарят! -
Требующие отчета
За случайный взгляд.
Всю тебя с твоей треклятой
Страстью - видит Бог! -
Требующую расплаты
За случайный вздох.
И еще скажу устало,
- Слушать не спеши! -
Что твоя душа мне встала
Поперек души.
И еще тебе скажу я:
- Все равно - канун! -
Этот рот до поцелуя
Твоего был юн.
Взгляд - до взгляда - смел и светел,
Сердце - лет пяти…
Счастлив, кто тебя не встретил
На своем пути.
28 апреля 1915
Есть имена, как душные цветы,
И взгляды есть, как пляшущее пламя…
Есть темные извилистые рты
С глубокими и влажными углами.
Есть женщины. - Их волосы, как шлем,
Их веер пахнет гибельно и тонко.
Им тридцать лет. - Зачем тебе, зачем
Моя душа спартанского ребенка?
Вознесение, 1915
Хочу у зеркала, где муть
И сон туманящий,
Я выпытать - куда Вам путь
И где пристанище.
Я вижу: мачта корабля,
И Вы - на палубе…
Вы - в дыме поезда… Поля
В вечерней жалобе…
Вечерние поля в росе,
Над ними - во́роны…
- Благословляю Вас на все
Четыре стороны!
3 мая 1915
В первой любила ты
Первенство красоты,
Кудри с налетом хны,
Жалобный зов зурны,
Звон - под конем - кремня,
Стройный прыжок с коня,
И - в самоцветных зернах -
Два челночка узорных.
А во второй - другой -
Тонкую бровь дугой,
Шелковые ковры
Розовой Бухары,
Перстни по всей руке,
Родинку на щеке,
Вечный загар сквозь блонды
И полунощный Лондон.
Третья тебе была
Чем-то еще мила…
- Что от меня останется
В сердце твоем, странница?
14 июля 1915
Вспомяните: всех голов мне дороже
Волосок один с моей головы.
И идите себе… - Вы тоже,
И Вы тоже, и Вы.
Разлюбите меня, все разлюбите!
Стерегите не меня поутру!
Чтоб могла я спокойно выйти
Постоять на ветру.
6 мая 1915
Марина Ивановна Цветаева увековечила свое имя в литературной истории как великая поэтесса. Родилась она в 1892 году в Москве. По собственным словам, писать стихи начала с семи лет. Весь ее бурный и тернистый жизненный путь был впоследствии неразрывно связан с творчеством. А оно, в свою очередь, не только находило источники вдохновения в знакомстве, общении и дружбе с великими литераторами той эпохи, но и опиралось на воспоминания о детстве, жизнь в эмиграции, трагизм судьбы России и личные драмы.
Творческие профессии родителей Марины (отец был известным филологом и искусствоведом, мать — пианисткой) оказали прямое влияние на ее детство. С родителями она часто бывала за границей, а потому свободно владела несколькими иностранными языками, в большей степени французским. Впоследствии Цветаева много занималась переводами и написанием критических статей и эссе. Но начало ее пути положила именно поэзия. Чаще на французском языке Марина Ивановна и сочиняла свои первые стихи.
Сборники
Первую книгу стихов Цветаева начала собирать после смерти матери от чахотки в Тарусе. В октябре 1910 года она вышла в Москве под названием «Вечерний альбом». После одобрительного отзыва на нее М. А. Волошина началась его дружба с юной поэтессой.
В феврале 1912 года после венчания с Сергеем Эфроном автор вновь выпускает книгу. Увидел свет второй сборник стихов «Волшебный фонарь». Ровно через год в печать вышел третий сборник «Из двух книг».
С 1912 по 1915 годы Цветаева работала над книгой «Юношеские стихи». Но, согласно некоторым источникам, она так и не была издана, а сохранилась в виде рукописей поэтессы. В книгу вошла поэма «Чародей».
С момента публикации третьего сборника стихов пройдет долгих восемь лет, прежде чем Марина Ивановна снова начнет издавать собрания сочинений. Писать она не переставала: стихи 1916 года потом войдут в первую часть сборника «Версты», а творения с 1917 по 1920 годы составят вторую часть сборника. Свет он увидит в 1921 году. Период, ознаменованный Октябрьской революцией и спровоцированными ей изменениями, и вызвал поэтический всплеск в творчестве Цветаевой, нашедший отражение во второй части «Верст». Политический переворот она восприняла как крушение всех надежд и чрезвычайно тяжело переживала его. Многие ее стихотворения впоследствии станут частью книги «Лебединый Стан». Но и она, увы, не вышла в печать при жизни поэтессы.
В 1925 году семья Цветаевой переехала во Францию. Жили они в пригородах Парижа, фактически в нищете. Спустя три года был опубликован сборник «После России». Он стал последним, вышедшим в печать при жизни Марины Ивановны.
Циклы
С октября 1914 по май 1915 годов Цветаева создавала цикл нежных стихов, вдохновленных знакомством с поэтессой Софией Парнок. Об их любовных отношениях ходило множество слухов, тем не менее, цикл из семнадцати стихотворений вышел под названием «Подруга».
1916 год ознаменован выходом циклов стихов, посвященных приезду в Москву Осипа Мандельштама, а также самой Москве. В том же году как из рога изобилия стихи к Александру Блоку выливаются в одноименный цикл «Стихи к Блоку».
Лето 1916 года, названное искусствоведами «Александровским летом», ознаменовано созданием цикла стихов к Анне Ахматовой. В том же году на фоне разочарований и расставаний Цветаева создала цикл «Бессонница», в котором раскрыла темы одиночества и уединения.
Семь стихотворений, написанных в 1917 году, легли в основу цикла «Дон-Жуан». Это своего рода отсылка к пушкинскому «Каменному гостю». Учитывая особое отношение поэтессы к Пушкину, складывается впечатление, что посредством своих сочинений она вступает с ним в диалог.
1921 год связан со знакомством с князем С. М. Волконским. Ему тоже посвящены стихи, объединенные в цикл «Ученик». В дальнейшем Цветаевой было написано много лирических стихотворений, обращенных к мужу, в рамках циклов «Марина», «Разлука», «Георгий». О «Разлуке» чрезвычайно высоко отзывался Андрей Белый, которого Марина Ивановна встретила в Берлине в 1922 году.
В 1930 году она написала реквием Владимиру Маяковскому, состоящий из семи стихотворений. Гибель поэта глубоко потрясла Марину Ивановну, несмотря на то, что дружба между ними в одно время отрицательно сказалась на литературной судьбе Цветаевой.
В 1931 году она приступила к работе над циклом «Стихи к Пушкину».
В 1932 году был создан цикл «Ici-haut» («Здесь — в поднебесье»), посвященный памяти друга М. А. Волошина.
С июля 1933 года параллельно с окончанием работы над стихотворным циклом «Стол» Цветаева пишет автобиографические очерки «Лавровый венок», «Жених», «Открытие музея», «Дом у Старого Пимена». Спустя два года она создает цикл стихов на смерть поэта Н. Гронского «Надгробие», с которым познакомилась в 1928 году. В городке Фавьер был написан цикл «Отцам», состоящий из двух стихотворений.
Знакомство и переписка с поэтом Анатолием Штейгером привели к созданию цикла «Стихи сироте».
Лишь к 1937 году «Стихи к Пушкину», работа над которыми началась в 1931 году, были готовы к печати.
В дальнейшем Цветаева работала над циклами «Сентябрь» и «Март», посвященными жизни в Чехии, где она воссоединилась с мужем после долгой разлуки. Завершился труд циклом «Стихи к Чехии».
Художественный мир
Поэзию Марины Цветаевой можно соотнести с исповедью. Она всегда живо и искренне отдавалась своему творчеству, как истинный романтик, слагая в рифму свою внутреннюю боль, трепет, всю гамму чувств. Поэтесса не требовала от жизни слишком многого, поэтому период забвения не вселил в ее сердце обиду или горечь. Напротив, казалось, в ней проявилась еще большая жажда жизни, именно поэтому Цветаева не переставала писать. И даже в эмиграции, несмотря на все тяготы и лишения, ее поэзия получила второе дыхание, отразив на бумаге особую эстетику личного мироощущения.
Особенности
И поэтическое, и прозаическое творчество Цветаевой не было и не будет до конца понятно широкому кругу читателей. Она стала новатором своего времени в особенностях и приемах самовыражения. Лирические монологи поэтессы, подобно песням, имеют свой ритм, свои настроение и мотив. Она то нежно и откровенно изливает душу, то ее строки трансформируются в страстный, необузданный поток мыслей и эмоций. В какой-то момент она срывается на крик, затем наступает пауза, недолгое молчание, которое порой может быть красноречивее любых ярких слов. Чтобы хорошо понимать автора, необходимо знать основные этапы ее биографии, чем она жила, как мыслила в то или иное время.
Талант Цветаевой развивался стремительно, особенно на фоне ее признания современниками. Многим из них она посвящала целые циклы своих стихотворений. Будучи натурой увлекающейся, Марина Ивановна черпала вдохновение в тесных взаимоотношениях со многими мужчинами и даже женщиной, несмотря на то, что имела мужа и детей. Особенностью ее успеха на литературном поприще можно считать эпистолярный жанр, щедро применяя который, Цветаева позволила выйти из тени многим фактам своей жизни и своему же видению картины мира.
Темы творчества
Марина Цветаева громко манифестировала о том, что видит и чувствует. Ее ранняя лирика наполнена внутренним теплом, памятью о детских годах и обретенной любви. Самоотдача и искренность открыли ей двери в мир русской поэзии 20 века.
Поэтесса создавала стихи, вызывая каждое слово из глубин своей души. При этом стихи писались легко и страстно, ведь она не стремилась подчинить свое творчество ожидаемым представлениям общественности. И тему любви в поэзии Цветаевой, пожалуй, можно считать эталоном самовыражения. Это было признано литературными критиками, тем не менее, талант поэтессы все равно подвергался оспариванию.
С ходом времени поэзия Цветаевой неизбежно видоизменяется. В годы эмиграции и безденежья она становится зрелой. Марина Ивановна предстает как оратор на трибуне своего личностного роста. Дружеское общение с Маяковским привнесло в ее творчество черты футуризма. Вместе с тем заметна взаимосвязь ее стихов с русским фольклором. Отсюда и вытекает тема родины в творениях Цветаевой. Поэтесса имела четкую гражданскую позицию, выражающуюся в непринятии устанавливающегося политического строя на заре Октябрьской революции. Она много писала о трагической гибели России и ее муках. Об этом она рассуждала в годы эмиграции в Германии, Чехии, Франции. Но в парижские годы Цветаева уже больше писала прозаические произведения, дополненные мемуарами и критическими статьями. Эта мера стала вынужденной, так как многие зарубежные издания были недоброжелательно настроены по отношению к поэтессе, которая надеялась, что проза станет ее надежным тылом.
Образ Цветаевой в лирике
Поэтическое обращение к поэтессе выявлено не только в стихах ее современников, но и тех, кто не был знаком с ней лично. Художественный образ Цветаевой начинал складываться в ее собственных стихотворениях. Например, в циклах «Дон-Жуан» и «Бессонница» границы между автором и лирической героиней несколько размыты. Как Цветаева посвящала стихи, например, Александру Блоку, так и ей посвящали. Тот же М. А. Волошин, бурно и положительно откликнувшийся на первый сборник поэтессы «Вечерний альбом», написал посвящение «Марине Цветаевой». Он воспел не ее бунтарский нрав, а хрупкое женское начало.
Любимая женщина Цветаевой, София Парнок в своих стихах сравнивает ее с исторической тезкой Мариной Мнишек. Для автора поэтесса предстает в роли ангела-спасителя с небес.
В лирике сестры Анастасии (Аси) Цветаевой мы имеем возможность познакомиться со всеобъемлющей противоречивостью натуры Марины Ивановны, которая долгие годы ощущала себя юной и невинной.
У Андрея Белого Цветаева она предстает в образе неповторимой и удивительной женщины. Он сам считал ее творчество новаторским, а потому предполагал ее неизбежное столкновение с консервативными критиками.
Также творчество Марины Цветаевой не оставило равнодушными и тех поэтов 20 века, кто не знал ее лично. Так, Белла Ахмадуллина сравнивает ее образ с неодушевленным роялем, обоих считая совершенством. При этом подчеркивая то, что это и две противоположности. Цветаева виделась ей как одиночка по натуре, в отличие от инструмента, которому нужно, чтоб кто-то на нем играл. Вместе с тем Ахмадуллина сопереживала уже безвременно ушедшей поэтессе. Ее трагедию она видела в отсутствии должной поддержки и опоры при жизни.
Поэтика
Жанры
Знакомясь с творчеством Марины Цветаевой, можно почувствовать, что она искала и пыталась создать свой собственный жанр, ответвляющийся от общепризнанных канонов. Тема любви-страсти нашла яркое отражение и в стихотворениях, и в поэмах Цветаевой. Таким образом, жанры лиро-эпической поэмы и элегии неслучайно проходят сквозь всю лирику поэтессы. Это стремление к романтизму она буквально впитала с молоком матери, которая очень хотела увлечь дочь тем, что считала женственным, прекрасным и полезным, будь то игра на музыкальных инструментах или любовь к постижению иностранных языков.
В поэмах Цветаевой всегда присутствовал свой лирический субъект, который зачастую выступал как образ ее самой. Героиня нередко совмещала в себе несколько ролей, позволяя тем самым разрастаться своей личности. То же самое происходило и с поэтессой. Она всегда стремилась познать всю существующую глубину отношений человека и окружающего мира, грани человеческой души, тем самым доведя до максимума отражение этих наблюдений в своей лирике.
Стихотворные размеры
Размер стиха — это его ритм. Цветаева, как и многие современные ей поэты 20 века, в своем творчестве часто использовала трехсложный размер, дактиль. Например, в стихотворении «Бабушке». Дактиль напоминает разговорную речь, а стихи поэтессы — яркие монологи. Бабушку по линии матери Цветаева, увы, не знала, но с детства помнила ее портрет, висевший в доме семьи. В стихах она пыталась мысленно выйти на диалог с бабушкой с целью узнать источник своего бунтарского нрава.
В стихотворении « » использован ямб с перекрестной рифмой, что подчеркивает твердость интонации. Те же размер и рифма характерны и для стихотворений «Книги в красном переплете», «Тоска по Родине! Давно. .. «. Последнее создано в годы эмиграции, а потому пропитано бытовой неустроенностью, бедностью и растерянностью в чужом мире.
«Кто создан из камня, кто создан из глины» — белый стих, где использован амфибрахий с перекрестной рифмовкой. Это стихотворение было опубликовано в сборнике «Версты». Свое мятежное настроение Цветаева выражает в строках о морской пене, сообщая, что она бросается в морскую стихию жизни.
Средства выразительности
В цикле стихов, посвященных Александру Блоку, использовано много знаков препинания, которые передают запретность и трепетность чувств Цветаевой, ведь с Блоком она не была знакома лично, но восхищалась им безмерно. Поэтесса применяла массу эпитетов, метафор, олицетворений, будто обнажающих ее душевную стихию. А интонационные паузы только усиливают этот эффект.
В той же «Тоске по Родине» чувствуется сильное эмоциональное напряжение автора, передаваемое за счет метафорического отождествления родной страны с кустом рябины и обилия восклицательных знаков.
Стихотворение «Книги в красном переплете» передает тоску поэтессы по рано умершей матери, по ушедшему детству. Проникновенному чтению способствуют риторические вопросы, эпитеты, олицетворения, метафоры, восклицания и перифразы.
В стихотворении «Бабушке» также много эпитетов, повторов и оксюморонов. Цветаева мысленно ощущает родство душ со своей бабушкой.
На примере нескольких стихотворений нетрудно заметить, что в лирике Марины Цветаевой преобладали восклицания. Это свидетельствует о ее динамичной натуре, возвышенности чувств и о некой предельности душевного состояния.
Интересно? Сохрани у себя на стенке!
Елена Подшивалова
Мифопоэтический образ святого воинства
в цикле стихов Марины Цветаевой «Лебединый стан»
Цикл «Лебединый стан» составлен М. Цветаевой из стихов, написанных в 1917 - 1921 гг. Для нее это было трагическое и вместе с тем творчески насыщенное время, наполненное душевными переживаниями и личными утратами, обретением новых поэтических достижений и дружеских связей.
На февральскую революцию она откликнется стихами «Над церковкой - голубые облака», «Царю - на Пасху», где отречение от трона интерпретирует в религиозно-нравственных категориях:
Сгасла, схлынула чернота.
Чистым жаром
Горит алтарь.
— Христос Воскресе,
Октябрьский переворот настиг Цветаеву с двумя дочерьми в Феодосии. Ее муж, С. Эфрон, после расформирования фронта ненадолго заезжает в Москву. Здесь собираются офицеры царской армии перед отправкой на Дон, где начинается организация сопротивления большевикам.
Цветаева, вернувшись с юга, чудом застает его дома. Весь ноябрь 1917 г. она пишет стихи, где происходящее изображает как катастрофу, гибель и муку. В январе 1918 г. тайно на несколько дней Эфрон снова появляется в Москве. 18 января он уезжает в Ростов. С этого дня началась их почти четырехлетняя разлука. Весной и летом 1918 г. Цветаева пишет стихи, которые впоследствии войдут в книгу «Лебединый Стан» и в которых она выплескивает тревогу за мужа и восхищение его подвигом.
В 1919 г. она переживет увлечение театром. Знакомство с Ю.А. Завадским и актерами Вахтанговского театра приведет к созданию романтических пьес «Метель», «Приключение», «Фортуна», «Каменный ангел», «Феникс». Период романтического творчества совпал со временем голода и разрухи. Ей одной приходилось справляться с разваливающимся на глазах бытом, бороться за жизнь дочерей. Однажды Цветаева даже предприняла поездку в деревню за мукой и потом описала ее в очерке «Вольный проезд». Очерк получился не бытописательным. Молодого красногвардейца, который проверял документы у мешочников, она изобразила русским богатырем с неуемной стихийной силой, подобно герою своей поэмы «Молодец».
В 1920 г. М. Цветаева потеряла младшую дочь. В 1921г. она откликнется несколькими стихотворениями на смерть А. Блока и большим письмом к А. Ахматовой - на расстрел Н. Гумилева. В этом же году выйдет в свет третья книга ее стихов «Версты». В январе - мае 1922 г. она напишет поэму «Переулочки», в которой попрощается с Москвой.
Цикл стихов «Лебединый стан» будет оформлен уже в эмиграции.
Лаконичный перечень обстоятельств жизни Марины Цветаевой 1917 - 1921 гг. дан здесь не случайно. «Лебединый стан» оставляет ощущение личного документа. Автобиографичность здесь проявлена на разных уровнях художественного целого: в наименовании лирической героини (Марина), стирающем грань между субъектной формой и биографическим автором; в выборе персонажей, составляющих круг родных и близких автору людей; в воспроизведении реальных жизненных обстоятельств.
Автобиографичность циклу стихов во многом обеспечивает предельный эмоциональный накал, направленный не только на читателя, но и на сами драматические обстоятельства, в которых оказалась лирическая героиня. С помощью стихов поэт словно пытается перебороть судьбу. Отсюда - формулировка назначения книги:
Я эту книгу поручаю ветру
И встречным журавлям.
Давным-давно - перекричать разлуку -
Я эту книгу, как бутылку в волны,
Кидаю в вихрь войн (С. 76).
Поскольку цель книги - «перекричать разлуку», типологически она соотносится с фольклорным жанром заговора. Но внутри цветаевского «заговора» художественное восприятие читателя формируется с помощью еще нескольких жанров. Некоторые из них можно определить, опираясь на сделанную в тексте самоидентификацию лирической героини. Об одном из своих проявлений она скажет: «Белый поход, ты нашел своего летописца» (С. 88). Но, назвав себя летописцем, лирическая героиня создает не хронику, а мифопоэтическое описание Белого похода.
Белую гвардию она воспринимает как воинство святое:
Белогвардейцы! Черные гвозди
В ребра Антихристу! (С. 51);
Божье да белое - твое дело <…>;
Белогвардейская рать святая (С.34).
В системе цветаевских координат белогвардейцы ведут не классовую борьбу, а противостоят силам мирового зла - тьме. Поэтому у них есть свой небесный духовный покровитель:
А ведет ваши полки - Богородица! (С. 59).
Добровольческое движение проецируется на христианский миф. Смысл Белого похода для лирической героини состоит в добровольной искупительной жертве во имя спасения ценностей христианской культуры и цивилизации. Поскольку путь Белой гвардии - Голгофа, итог этого пути для белогвардейцев - телесная смерть:
Что делали? - Да принимали муки,
Потом устали и легли на сон (С. 35);
И никто из вас, сынки! - не воротится (С. 59);
Белое тело твое - в песок (С. 34).
Но телесная гибель белогвардейцев не означает поражения. Их небесный покровитель - «Страж роковой Москвы» - тоже «Господень часовой» и самой святостью воинского деяния ему обеспечена победа:
Московский герб: герой пронзает гада.
Дракон в крови. Герой в луче. - Так надо (С. 45).
«Божье да белое» дело белогвардейцев соотнесено с деянием Святого Георгия, поэтому завершает его «Герой в луче»:
Во имя Бега и души живой
Сойди с ворот, Господень часовой!
И докажи - народу и дракону -
Что спят мужи - сражаются иконы (С. 54).
Христианский миф позволяет лирической героине использовать еще один семантико-культурный ряд. Белогвардейцы ассоциируются с рыцарями, поэтому определяются как «Старого мира - последний сон» (С. 34). Благодаря этой ассоциации в текст включаются понятия из рыцарского кодекса чести («доблесть», «долг»), которые во многом определяли моральный облик русского офицера:
Отдадим последний долг
Тем, кто долгу отдал - душу (С. 23);
И в словаре задумчивые внуки
За словом: долг напишут слово: Дон (С. 35).
Помимо мифа о Белой гвардии как о Воинстве Христовом лирическая героиня в «Лебедином стане» создает миф о единстве царя и народа в православной вере:
Царь - народу, царю - народ.
Двое рядом, а третий - Дух.
Царь с небес на престол взведен:
Царь опять на престол взойдет -
В этом случае лирическая героиня уже не является «летописцем». Она превращается в «политика», подключающегося к созданию мифологического текста «православие - самодержавие - народность», призванного охранять традиционную русскую государственность. Но эта знаменитая формула С. Уварова в изложении лирической героини поэтизируется. Она наполняется индивидуальной эмоцией и мыслью о взаимной нравственной ответственности царя и народа.
В пасхальные дни 1917 г. она обращается сначала к царю:
Царь! - Вы были неправы.
Помянет потомство
Еще не раз -
Византийское вероломство
Ваших ясных глаз (С. 12),
Потом к народу:
За отрока - за Голубя - за Сына
За царевича младого Алексия
Помолись, церковная Россия!..
Грех отцовский не карай на сыне.
Сохрани, крестьянская Россия,
Царскосельского ягненка - Алексия! (С. 14).
«Москва подпольная», «старухи и воры», в изображении лирической героини,
Ставят свечи,
Вынимают просфоры <…>
За живот, за здравие
Раба Божьего - Николая (С. 16).
Моральную ответственность за братоубийственную распрю она возлагает на Петра 1:
Вся жизнь твоя в едином крике:
На дедов - за сынов! (С. 81).
Царя, занявшего позицию общественного раскола, лирическая героиня не оправдывает. Она ему активно противостоит. Противостояние выражено синтаксически - использованием диалогической формы, восклицания, а также драматическим жестом:
Нет, Государь Распровеликий
Распорядитель снов,
Не на своих сынов работал, -
Бесам на торжество! (С. 81).
Деятельность Петра лирическая героиня расценивает как антинациональную:
Родоначальник - ты - Советов,
Ревнитель Ассамблей (С 81).
В мифопоэтическом тексте Цветаевой о единстве царя и народа в православии корректируется понятие «самодержавия». Оно для лирической героини не отождествляется с имперскими претензиями, мышлением и действиями. Отсюда утверждение:
На Интернацьонал - за терем!
За Софью - на Петра! (С. 82).
Третий лик лирической героини - любящая женщина, мысленно сопровождающая воина в походе и силой своего чувства удерживающая его среди живых:
Хочешь знать, как дни проходят,
Дни мои в стране обид?
Две руки пилою водят,
Сердце - имя говорит (С. 68).
70 лет назад покончила жизнь самоубийством поэтесса и писательница Марина Ивановна Цветаева.
Один из крупнейших русских поэтов XX века Марина Ивановна Цветаева родилась 8 октября (26 сентября по ст. ст.) 1892 г. в Москве. Родителями Цветаевой были Иван Владимирович Цветаев и Мария Александровна Цветаева (урожденная Мейн). Отец, филолог-классик, профессор, возглавлял кафедру истории и теории искусств Московского университета, был хранителем отделения изящных искусств и классических древностей в Московском Публичном и в Румянцевском музеях. В 1912 г. по его инициативе в Москве был открыт Музей Александра III (ныне Государственный музей изобразительных искусств им. А.С.Пушкина). Мать - пианистка, умерла в 1906 г., когда Марина была еще юной девушкой.
В детстве из за болезни матери (чахотка) Цветаева подолгу жила в Италии, Швейцарии, Германии; перерывы в гимназическом образовании восполнялись учебой в пансионах в Лозанне (Швейцария) и Фрейбурге (Германия). Свободно владела французским и немецким языками. В 1909 г. слушала курс французской литературы в Сорбонне.
По собственным воспоминаниям, Цветаева начала писать стихи в шестилетнем возрасте. В 1906 1907 гг. написала повесть (рассказ) "Четвертые", в 1906 г. перевела на русский язык драму французского писателя Эдмона Ростана "Орленок", посвященную трагической судьбе сына Наполеона (ни повесть, ни перевод драмы не сохранились).
В печати произведения Марины Цветаевой появились в 1910 г., когда она издала на собственные средства свою первую книгу стихов - "Вечерний альбом".
В стихах "Вечернего альбома" присутствовали такие мотивы, как пробуждение юной девичьей души, счастье доверительных отношений, связывающих лирическую героиню и ее мать, радости впечатлений от мира природы, первая влюбленность, дружба со сверстницами гимназистками.
На раннее творчество Цветаевой значительное влияние оказали Николай Некрасов, Валерий Брюсов и Максимилиан Волошин (который стал одним из самых близких ее друзей).
Зимой 1910-1911 гг. Волошин пригласил Марину Цветаеву и ее сестру Анастасию провести лето 1911 г. в Коктебеле, где он жил. В Коктебеле Цветаева познакомилась со своим будущим мужем Сергеем Яковлевичем Эфроном .
В январе 1912 г. Марина Цветаева и Сергей Эфрон поженились .
В 1912 г. вышел второй сборник стихов Цветаевой "Волшебный фонарь", его она посвятила мужу. Поэтизация быта, установка на дневниковый принцип, свойственные "Вечернему альбому", унаследованы стихотворениями, составившими вторую книгу поэта.
"Вечерний альбом" был очень доброжелательно встречен критикой. "Волшебный фонарь" был воспринят как относительная неудача, как повторение оригинальных черт первой книги, лишенное поэтической новизны.
В 1913 г. Марина Цветаева выпустила новый сборник - "Из двух книг". Составляя свою третью книгу, она очень строго отбирала тексты: из двухсот тридцати девяти стихотворений, входивших в "Вечерний альбом" и "Волшебный фонарь", были перепечатаны только сорок.
На протяжении 1913-1915 гг. произошла постепенная смена поэтической манеры Цветаевой: место трогательно уютного детского быта заняли эстетизация повседневных деталей (например, в цикле "Подруга" (1914 1915), обращенном к поэтессе Софии Парнок), и идеальное, возвышенное изображение старины (стихотворения "Генералам двенадцатого года" (1913), Бабушке (1914) и др.).
В 1915-1918 гг. Марина Цветаева создала стихотворные циклы: "Стихи о Москве", "Бессонница", "Стенька Разин", "Стихи к Блоку" (которые были дописаны в 1920 1921 гг.), "Ахматовой", "Дон Жуан", "Комедьянт" и др., а также пьесы "Червоный валет" и "Метель".
В центре циклов стихов, обращенных к поэтам современникам Александру Блоку, Софии Парнок, Анне Ахматовой, посвященных историческим лицам или литературным героям - Марине Мнишек, Дон Жуану и др., - романтическая личность, которая не может быть понята современниками и потомками, но и не ищет примитивного понимания, обывательского сочувствия.
Характерные для лирики Цветаевой романтические мотивы отверженности, бездомности, сочувствия гонимым были подкреплены реальными обстоятельствами жизни поэтессы. В 1918-1922 гг. вместе с малолетними детьми она находилась в революционной Москве, в то время как ее муж Сергей Эфрон сражался в белой армии. Стихи 1917-1921 гг., полные сочувствия белому движению, составили цикл "Лебединый стан" (при жизни Цветаевой сборник напечатан не был, впервые опубликован на Западе в 1957 г.).
С 1922 г. Марина Цветаева жила в эмиграции (кратковременное пребывание в Берлине, три года в Праге, с 1925 г. - Париж).
Эмигрантский, и особенно "чешский", период был одним из самых удачных в поэтической судьбе Цветаевой; проходили творческие вечера, вышло несколько книг : "Ремесло", "Психея" (обе - 1923), "Молодец" (1924), "После России" (1928). Цветаева написала трагедии на античные сюжеты: "Ариадна" (1924), "Федра" (1927), эссе о поэтах: "Мой Пушкин" (1937), "Живое о живом" (1933); мемуарные очерки: "Дом у Старого Пимена" (1934), "Мать и музыка" (1935), "Повесть о Сонечке" (1938); поэмы - "Поэма Горы" и "Поэма Конца" (обе - 1926); лирическую сатиру "Крысолов" (1925-1926). В 1930-х гг. обострились ностальгические настроения: "Стихи к сыну", написан антифашистский цикл "Стихи к Чехии" (1938-1939).
В 1937 г. Сергей Эфрон, ради возвращения в СССР ставший агентом Народного комиссариата внутренних дел (НКВД) за границей, оказавшись замешанным в заказном политическом убийстве, бежал из Франции в Москву. Летом 1939 г. вслед за мужем и дочерью Ариадной (Алей) Марина Цветаева с сыном Георгием вернулась на родину. В том же году и дочь и муж Цветаевой были арестованы (Сергей Эфрон расстрелян в 1941 г., Ариадна после пятнадцати лет репрессий была в 1955 г. реабилитирована).
Сама Цветаева не могла найти ни жилья, ни работы; ее стихи не печатались. Оказавшись в начале Великой Отечественной войны в эвакуации в городе Елабуга (Татарстан), безуспешно пыталась получить поддержку со стороны писателей.
Похоронили Марину Цветаеву 2 сентября 1941 г. на городском Петропавловском кладбище в городе Елабуге. Точное местоположение ее могилы неизвестно.
В октябре 1960 г. сестра поэтессы Анастасия Ивановна Цветаева безуспешно искала могилу сестры и, не найдя, в южной части кладбища, где хоронили в 1941 г. установила крест . В 1970 г. крест заменили гранитным надгробием.
Материал подготовлен на основе информации открытых источников
П ервая посмертная книга стихов Марины Цветаевой «Избранное» увидела свет в СССР в 1961 году, через 20 лет после гибели автора и почти через 40 лет после предыдущего издания на родине. К моменту выхода «Избранного» немногие читатели помнили молодую Цветаеву и почти никто не представлял, в какого масштаба фигуру она превратилась, пройдя свой трагический путь.
Первые книги Марины Цветаевой
Марина Цветаева родилась 8 октября 1892 года в Москве. Ее отец Иван Цветаев - доктор римской словесности, историк искусства, почетный член многих университетов и научных обществ, директор Румянцевского музея, основатель Музея изящных искусств (ныне - Государственный музей изобразительных искусств им. Пушкина). Мать Мария Мейн была талантливой пианисткой. Лишенная возможности делать сольную карьеру, она вкладывала всю энергию в то, чтобы вырастить музыкантов из своих детей - Марины и Анастасии.
Иван Цветаев. Фотография: scientificrussia.ru
Анастасия и Марина Цветаевы. Фотография: 1abzac.ru
Мария Мейн. Фотография: alexandrtrofimov.ru
Позже Марина писала о матери: «Весь дух воспитания - германский. Упоение музыкой, громадный талант (такой игры на рояле и на гитаре я уже не услышу!), способность к языкам, блестящая память, великолепный слог, стихи на русском и немецком языках, занятия живописью» . После смерти матери – Марине Цветаевой на этот момент было 14 лет – занятия музыкой сошли на нет. Но мелодичность осталась в стихах, которые Цветаева начала писать еще в шестилетнем возрасте – сразу на русском, немецком и французском языках.
Когда я потом, вынужденная необходимостью своей ритмики, стала разбивать, разрывать слова на слога путем непривычного в стихах тире, и все меня за это, годами, ругали я вдруг однажды глазами увидела те, младенчества своего, романсные тексты в сплошных законных тире - и почувствовала себя омытой, поддержанной, подтвержденной и узаконенной - как ребенок по тайному знаку рода оказавшийся - родным, в праве на жизнь, наконец!
Марина Цветаева. «Мать и музыка»
В 1910 году Цветаева издала за свой счет первый поэтический сборник «Вечерний альбом». Отправила его на отзыв мэтру - Валерию Брюсову . Поэт-символист упомянул о молодом даровании в своей статье для журнала «Русская мысль»: «Когда читаешь ее книгу, минутами становится неловко, словно заглянул нескромно через полузакрытое окно в чужую квартиру и подсмотрел сцену, видеть которую не должны бы посторонние» .
На «Вечерний альбом» также откликнулись в печати Максимилиан Волошин и Николай Гумилев . В Коктебеле, в гостях у Волошина, Марина познакомилась с Сергеем Эфроном, сыном революционеров-народовольцев Якова Эфрона и Елизаветы Дурново. В январе 1912-го они обвенчались, а вскоре вышли две книги с «говорящими» названиями: «Волшебный фонарь» Цветаевой и «Детство» Эфрона. Следующий цветаевский сборник «Из двух книг» был составлен из ранее опубликованных стихов. Он стал своего рода водоразделом между мирной юностью и трагической зрелостью поэта.
«Возмутительно большой поэт»
Первую Мировую войну маленькая семья – в 1912 году родилась дочь Ариадна – встретила в доме в Борисоглебском переулке. Сергей Эфрон готовился к поступлению в университет, Марина Цветаева писала стихи. С 1915 года Эфрон работал на санитарном поезде, в 1917-ом был мобилизован. Позже он оказался в рядах белогвардейцев, из Крыма с остатками разгромленной белой армии перебрался в Турцию, затем в Европу. Марина Цветаева, не получавшая в годы Гражданской войны известий от мужа, оставалась в Москве – теперь уже с двумя детьми.
Марина Цветаева и Сергей Эфрон. Фотография: diwis.ru
Дочери Марины Цветаевой – Ариадна и Ирина Эфрон. Фотография: alexandrtrofimov.ru
Сергей Эфрон, Марина Цветаева с Георгием (Муром) и Ариадна Эфрон. Фотография: alexandrtrofimov.ru
В это время она сблизилась со студийцами-вахтанговцами (будущая Третья студия МХАТ), «прописавшимися» в Мансуровском переулке. Среди ближайших друзей Цветаевой были поэт Павел Антокольский, режиссер Юрий Завадский, актриса Софья Голлидэй. Для них и под влиянием обожаемого «поэтического божества» - Александра Блока - Цветаева написала «романтические драмы». Их легкий изящный слог уносил молодую поэтессу в прекрасные дали, прочь от замерзающей военной Москвы.
В феврале 1920 от голода умерла младшая дочь Марины Цветаевой. Спустя год из-за границы пришла весточка от Эфрона, и Цветаева решила ехать к нему. В мае 1922 года супруги встретились в Берлине. Берлин начала 1920-х годов был издательской Меккой русской эмиграции. В 1922–1923 годах у Марины Цветаевой здесь вышло 5 книг. Чуть раньше в Москве были опубликованы сборник «Версты», драматический этюд «Конец Казановы» и поэма-сказка «Царь-девица» - таким получилось прощание с Россией.
Сергей Эфрон учился в Пражском университете, который предлагал беженцам из России бесплатные места, Марина с дочерью отправились за ним в Чехию. Снимать квартиру в Праге было не по карману, поэтому несколько лет ютились в окрестных деревнях. Цветаеву печатали. В Чехии родились «Поэма горы» и «Поэма конца», «русские» поэмы-сказки «Мо́лодец», «Переулочки», драма «Ариадна», был начат «Крысолов» - переосмысление немецкой легенды о крысолове из города Гаммельн. В чешской эмиграции начался эпистолярный роман Цветаевой с Борисом Пастернаком, длившийся почти 14 лет.
«Она была одно страдание»
В 1925 году семья Цветаевых-Эфронов, уже с сыном Георгием, перебралась в Париж. Столица русского зарубежья встретила их, на первый взгляд, приветливо. С успехом прошел поэтический вечер Цветаевой, ее стихи публиковали. В 1928 году в Париже вышла книга «После России» - последний прижизненно изданный сборник поэта.
Но разногласия между независимой Мариной Цветаевой и русской интеллигенцией старой закалки становились все более явными. Ее нравы слишком отличались от привычек мэтров, которые здесь царствовали: Дмитрия Мережковского и Зинаиды Гиппиус , Владислава Ходасевича и Ивана Бунина . Цветаева перебивалась случайными заработками: читала лекции, писала статьи, делала переводы. Ситуацию усугубляло то, что эмигранты, в большинстве не принявшие революцию, смотрели косо на Сергея Эфрона. Он стал открытым сторонником большевизма, вступил в ряды «Союза возвращения на родину». Эфрон настаивал, что попал в стан белогвардейцев почти случайно. В 1932 году он подал прошение, чтобы получить советский паспорт, и был завербован НКВД.
Марина Цветаева. 1930. Фотография: alexandrtrofimov.ru
Марина Цветаева с дочерью Ариадной. 1924. Фотография: alexandrtrofimov.ru
Георгий Эфрон. Париж. 1930-е. Фотография: alexandrtrofimov.ru
Первой в марте 1937 года в Москву уехала Ариадна Эфрон. Выпускница Высшей школы Лувра, историк искусства и книжный график, она устроилась в советский журнал, который выходил на французском языке. Много писала, переводила. Осенью 1937 года, после участия в устранении советского агента-невозвращенца, бежал в Москву Эфрон. Его поселили на даче в Болшеве, и жизнь, казалось, наладилась.
Марина Цветаева не разделяла восторгов своей семьи и надежд на счастливое будущее в Советском Союзе. И все-таки в июне 1939 года приехала в СССР. Через 2 месяца арестовали Ариадну, а еще через полтора - Сергея Эфрона. Для Марины и четырнадцатилетнего Георгия – по-домашнему Мура – начались мытарства. Жили они то у родственников в Москве, то на даче писательского Дома творчества в Голицыне. Пытались добиться свидания с родственниками или хоть что-то узнать о них.
С большим трудом и не сразу удалось снять комнату, где Цветаева продолжала работать. Зарабатывала на жизнь переводами. В 1940 году вышла рецензия критика Зелинского, заклеймившего предполагавшуюся к выпуску книгу Цветаевой страшным словом «формализм». Для поэта это значило закрытие всех дверей. 8 августа 1941-го, в разгар фашистского наступления на Москву, Цветаева с сыном отправились с группой писателей в эвакуацию в волжский город Елабуга. Провожать их на речной вокзал пришли Борис Пастернак и молодой поэт Виктор Боков.
«Она совсем потеряла голову, совсем потеряла волю; она была одно страдание» , - рассказывал позже в письме Мур о последних днях матери. 31 августа Марина Цветаева покончила с собой. В предсмертных записках она просила позаботиться о сыне. Георгий Эфрон погиб на фронте в 1944 году. Его отца расстреляли в октябре 1941-го, в 1956-ом реабилитировали посмертно. Ариадна Эфрон была реабилитирована в 1955 году. После возвращения из ссылки она занималась переводами, готовила к изданию произведения Марины Цветаевой, и писала воспоминания о ней.
